НОЧЬ НА ДНЕПРЕ - Страница 19

Снова наклонилась над Беловым, сняла с него каску. Повязка на его голове успела пропитаться свежей кровью.

— Жив, Вера? — спросил подбежавший испуганный командир первого взвода старшина Сотников.

— Жив.

Сотников шумно выдохнул воздух:

— Вмятина-то какая на каске…

— Значит, он двойной удар получил: от волны и осколка, — сказала Вера, осматривая разбинтованную голову Белова. — К счастью, больше нет повреждений. Потревожена прежняя рана. Должен скоро прийти в себя.

И действительно, Белов открыл глаза, посмотрел помутневшим взглядом на Казакову, на Сотникова и, не проронив ни слова, снова закрыл глаза.

Вера с помощью старшины передвинула его немного в сторону и усадила удобнее, привалив спиной к скосу траншеи. Белов снова очнулся.

— Налет был? — спросил он и почему-то поморщился.

— Нет, не было налета.

— Шальная, выходит, — вяло обронил Белов, и снова лицо его сделалось словно чужим.

«Вспомнил», — обрадовалась Вера.

И вдруг вспомнила сама о недавнем разговоре с Беловым, о поручении, которое тот хотел дать Исакову.

«Как же быть, как же быть? — лихорадочно думала девушка. — Ведь командир не успел отдать приказа, и неизвестно, сможет ли сейчас, в таком состоянии, сделать это. А идти на плацдарм кому-то нужно, обязательно нужно. Медлить нельзя — здесь раненые, Сережа…»

И мгновенно созрело решение: «Я сделаю это все-таки сама, сама выполню задание. Пусть это против воли Белова, но в данную минуту это самое разумное…»

Вера отозвала Сотникова в сторону:

— Командира роты надо пока оставить одного и не утомлять разговорами. Память к нему вернулась, скоро на ноги встанет. А мне, товарищ старшина, разрешите выполнять задание.

— Какое задание? — встревожился Сотников, чувствуя, что санинструктор обращается к нему уже как к старшему в роте командиру.

— Я должна немедленно отправляться к своим. Вот донесение от командира роты, — Вера извлекла из кармана листок. — Лично подполковнику Мозуренко приказано передать. Вера прямо смотрела в глаза Сотникову и говорила так уверенно, что не вызвала у него никаких подозрений.

Они проверили срез в траншее, сделанный по распоряжению Белова. Сотников был несколько ошеломлен своей новой ролью старшего командира и все одобрял. Вера тут же навела порядок в своей сумке, отобрав для себя пару индивидуальных пакетов. Потом осмотрела автомат, открыла диск, вначале хотела пополнить его, потом раздумала. Другой диск и часть патронов, извлеченных из карманов шинели, положила перед Сотниковым.

— Вам они здесь будут нужнее.

— Товарищ старшина, разрешите обратиться, — неожиданно появился перед ними маленький и верткий рядовой Исаков.

— Ну… обращайся, — недовольно протянул Сотников.

— Слушок до нас дошел, что сестрица в поход собирается… Мы так промеж себя поговорили, и нам вроде кажется, не девичье это дело — землю брюхом вытирать на глазах у фрицев. — И, сверля своими зеленоватыми смеющимися глазами старшину и браво вытягиваясь перед ним, заключил: — Дозвольте мне выполнить задание, разом своих достигну. А сестрица пусть раненым помогает, кто же за ними ухаживать будет?!

Сотников был озадачен. Казакова покраснела, но не растерялась.

— Я вас должна разочаровать, Исаков, вы опоздали со своим предложением, — быстро сказала она. — Сам лейтенант отдал приказ, и старшина не вправе изменять его. И потом каждый мужчина здесь во много раз нужнее, чем женщина. А что касается раненых, за ними во время моего отсутствия будете ухаживать вы. Вы когда-то работали ветеринаром. Вот вам моя медицинская сумка.

— Что вы, сестрица! Да я… — начал было Исаков, но старшина оборвал его.

— Все! Решение принято, Исаков. Отныне будешь, как говорится, по совместительству замещать сестрицу. Чего ж стоишь, бери медицинскую сумку.

Прежде чем уйти, Вера подошла к Князеву.

Сергей лежал как пласт. Девушка дрогнувшей рукою стянула с его головы конец плащ-палатки. Исцарапанное лицо парторга покрылось белыми пятнами, он быстро и неровно дышал.

— Сережа!.. Се-ре-жа!.. Не слышишь меня? Горит, бедняга, — вздохнула она, ощупав его горячий лоб. Осторожно сняла плащ-палатку, стряхнула с нее землю, щебень и снова бережно укрыла его. Потом присела рядом, будто прощаясь перед дальней дорогой. Ей вдруг показалось, что она видит Сергея последний раз. Кто знает, что произойдет здесь до ее возвращения? Удержатся ли гвардейцы? Успеет ли она дойти до своих и вернуться с подмогой? И дойдет ли? Может, как и Кушко… «Ой, какие нехорошие мысли мне в голову лезут», — оборвала себя девушка. Она склонилась над Сергеем, коснулась губами его сухих, жарких губ.

— Прощай, дорогой! Я доберусь. Обязательно доберусь до своих. Только этим я могу помочь тебе.

Постояла с минуту над ним и вдруг решительно, не оборачиваясь, заспешила к Сотникову.

Они вместе выглянули из укрытия, последний раз изучая местность. Впереди застывшими морскими волнами поднималась вверх прибрежная круча. Хорошо была видна сплошная, изогнутая траншея врага.

Сотников, не раз ходивший в разведку, показал Вере, где и как ей лучше ползти, как преодолевать открытые места, как использовать камни и все неровности на пути.

— Если обнаружат, начнут стрелять, не торопитесь, поспокойнее будьте. В таких случаях делайте вид, что убиты. Средство испытанное!

— Запомню.

Старшина отряхнул пыльные руки. Он взглянул на Казакову, и в лице его что-то дрогнуло, глаза потемнели.

Ему, видимо, хотелось обнять ее, как обнимал близких друзей, провожая их на опасное дело, но он не посмел.