НОЧЬ НА ДНЕПРЕ - Страница 25

«Почему же она не подходит?» — успел подумать Сергей. И опять все закружилось перед глазами.

Он окончательно потерял сознание.

Лейтенант Белов очнулся. Сознание сразу отметило необычную тишину. Увидел лицо Исакова, склонившегося над ним, знакомую стену траншеи.

«Значит, кончилось? Отбили? Без меня? Сколько же я лежал?» — Белов пошевелил головой — больно, приподнял руку — больно, ногой шевельнул — тоже острая боль.

— Лежите, лежите, товарищ гвардии лейтенант. Тряхнуло вас здорово, даже меня напугали, — ласково заговорил Исаков, довольный тем, что его старания помогли и командир роты пришел в себя. — В лицо вам попало, в шею, в руки, ноги… восемнадцать осколков… Кругом изранены. Вот как я вас спеленал…

Белов хотел подняться и не смог: все тело его стягивали бинты.

— Так что — положено лежать, товарищ гвардии лейтенант.

— Положено, да не нам, — возразил Белов с удовлетворением отмечая, что память у него ясная и боль не так уж сильно донимает. — Помоги подняться.

С помощью Исакова лейтенант сел у стены.

— Сотникова ко мне!

— Я здесь, товарищ гвардии лейтенант! — четко доложил подоспевший старшина.

— Очень хорошо. Жив и невредим? Молодец! — произнес лейтенант, ощупывая посветлевшими глазами ладную фигуру Сотникова. — Докладывай обстановку.

— Атака отбита, товарищ ротный командир. Четырем удалось спуститься в траншею…

— Значит, в гости пожаловали? Хорошенькое дельце!

— Именно, побывали в гостях. Всех встретили. Одного товарищ гвардии старший лейтенант кончил…

— Князев?! Встал? — изумленно выкрикнул Белов.

— Нельзя сказать, чтоб встал… — замялся старшина.

— Лёжа действовал. Застреленного фрица на нем нашли. Без памяти сейчас, — вставил Исаков.

— Докладывайте дальше. Сколько боеприпасов в наличии, потери…

Старшина доложил все по порядку: убитыми потеряли еще двоих, ранен Крутиков, второе ранение получил ефрейтор Ануфриев, засыпало Ложкина. Боеприпасов израсходовали сравнительно мало.

— Да? Ну-ка, помогите мне перебраться на мое место.

Исаков и старшина усадили ротного на скрещенные руки и понесли, как на стуле, поддерживая за спину. Из окопов их провожали настороженные взгляды немногочисленных бойцов.

— Опять всю траншею завалило…

— Точно, товарищ гвардии лейтенант, шибко завалило. Я приказал… — работа идет. Исправим.

— Молодчина, старшина.

Белова хотели сразу доставить на НП, но он приказал поднести его сначала к парторгу.

Убитого немца уже оттащили от Князева. Парторг лежал в прежней позе на спине, вытянувшись во весь рост, и, казалось, спал. Повязка на его голове пропиталась кровью. Лицо начало опухать. На груди чуть заметно шевелилась при дыхании плащ-палатка. Правая рука с зажатым в ней пистолетом была откинута в сторону.

— Последней пулей прикончил, — тихо проговорил старшина.

Лейтенант попросил передать ему пистолет — он действительно был разряжен до последнего патрона. Тогда лейтенант заполнил обойму, дослал патрон и приказал положить пистолет около правой руки парторга.

— Почем знать, может, еще раз потребуется…

Белову хотелось постоять возле товарища, но было неловко задерживать людей, и нужно было приступать к своим обязанностям. Он приказал отнести себя на НП.

— Еще раз проверить всё! Траншею привести в полный порядок. Быть готовыми к отражению новой атаки!

10. Только в перёд

Опасный участок пути Вера начала переползать в тот момент, когда гитлеровский солдат поставил перед собой консервную банку и принялся за еду. Она заранее прикинула свой путь от одного камня до другого и передвигалась осторожно, без стука переставляя свой автомат и не спуская глаз с немца.

Оставив позади большую часть трудного пути, она, наконец, достигла огромного черного камня. С лица ее градом катился пот, руки дрожали от пережитого только что волнения и напряжения. Вера сняла с головы каску, положила ее возле автомата и осторожно выглянула из-за укрытия.

Предстояло добраться до последнего камня. Он лежал как раз на противоположном конце своеобразной прибрежной площадки, совсем близко от воды.

«Можно считать, почти добралась», — облегченно подумала девушка, ощупывая глазами серый, с темными прожилками вросший в землю камень.

И вот, когда до камня осталось не больше двух метров, с горы раздался резкий окрик: «Хальт! Хальт!». Немецкий солдат, наполовину выбравшись из окопа, энергично махал рукой в сторону Веры, как бы подкрепляя этим свой приказ— стоять на месте. Вера успела заметить, что появился и второй солдат, вскинул автомат, повернулся в ее сторону…

Пули длинной автоматной очереди просвистели над головой, но Вера уже была за камнем. Яростно застрочил станковый пулемет. Немцы стреляли метко — пули ударяли о камень, издавая какие-то характерные хлопки. «Разрывными!»

Сердце девушки сильно стучало, к голове прилила кровь, но мысль оставалась ясной. Крепко сжимая в посиневшей, в кровь расцарапанной руке автомат, Вера прежде всего осмотрела берег впереди..

В нескольких метрах от ее камня начиналась песчаная кромка; она проходила около самой воды, прикрываемая сверху прибрежной кручей. «Скорее туда… Но как прорваться?»

Сняв каску, Вера высунула краешек ее из-за камня. Сейчас же прогремела короткая пулеметная очередь.

«Во все глаза следят!» — подумала Вера.